21 января на пленарном заседании Госдумы был рассмотрен законопроект КПРФ «О детях войны». Этот законопроект обсуждался вместе с альтернативным законопроектом «СР». От фракции КПРФ с докладом выступил Н.В. Арефьев. С содокладом от Комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов
по этим двум законопроектам выступил Владимир Иванович Мельник («ЕР»).
Арефьев Н. В., фракция КПРФ:
— Уважаемые коллеги, вот в этом зале на прошлой неделе мы принимали закон о присвоении городам звания «Город воинской славы». Ну а кто создавал эти города трудовой славы? Вот как раз эти дети войны, о которых сегодня идёт речь.
Кто такие дети войны? А это люди, которые в детском возрасте, в нетрудоспособном возрасте были во время войны. Вот на их долю не досталось детства, но зато досталось много работы. Это они стояли на снарядных ящиках и точили патроны, гильзы. Это они шли за лошадьми и пахали пашню для того, чтобы накормить фронт. Это они, потом уже повзрослевшие после войны, комсомольцами ехали на ударные комсомольские стройки, осваивали целину, Сибирь, атом, космос. Юрий Гагарин как раз относится к поколению детей войны, и он самый первый человек, который побывал в космосе.
Что сделали дети войны?
Да вот если посмотреть статистику, то сегодня только 8 процентов нефти добывается из новых скважин, а 92 процента добывают нефть из скважин, которые пробурили дети войны. А что им досталось от этой нефти? А шиш с маслом, ничего не досталось. Вот они сегодня получают пенсию минимальную и всё. Они попали между участниками войны и тружениками тыла по возрасту и не имеют никаких льгот. Половина пенсии уходит на жилищно-коммунальные услуги, половина на лекарства, а на еду и одежду уже нет, потому что наша пенсия сегодня, ну, такая великая, что её не хватает ни на что.
Если бы только они мало получали, но ведь вот в этом зале принимаются законы, которые ещё облагают их такими платежами, от которых взвоешь, даже если ты состоятельный человек.
Мы же последние годы ОДН придумали — плата за общедомовые нужды. Кто их платит? Мы ветеранов-то и детей войны не освободили от этих платежей. Кто придумал за капитальный ремонт платить? Ведь дети войны этот капитальный ремонт не увидят и не доживут до него, потому что самому молодому дитя войны сегодня 75 лет, а самому старшему 92 года. Они не увидят этого капитального ремонта, но ведь платить приходится, и они платят.
Мы здесь приняли половинчатый закон такой, что можно освободить 80-летних и 70-летних, но это если примут законы в регионах, а в регионах денег нет, там дефицит огромный, и всё, и никто эти законы не принял, а дети войны как платили, так и платят.
Вот Олег Анатольевич сказал, что он не помнит уже, сколько законов они вносили, а я посчитал, мы внесли восьмой закон, который вот сейчас разбираем, восьмой, и надо принимать.
Вот недавно было Послание президента, Послание президента было насыщено как раз заботой о том, что надо сокращать бедность. А разве 13-14 тысяч пенсия это не бедность, а разве 6-7 тысяч это не бедность, это можно жить на эти деньги? Нельзя. Ну тогда надо принимать вот этот закон, хотя мы тут денег даже не обещаем.
Вот мы предлагаем в нашем законе не давать ничего детям войны, но освободить их от уплаты за капитальный ремонт. Они его не дождутся и это совершенно ясное требование и необходимое требование, ну не дождутся они этого капитального ремонта, зачем за него платить?
У государства достаточно денег для того, чтобы вместо них заплатить, если уже это так нужно, в фонд капитального ремонта. Мы предлагаем, давайте сделаем для детей войны бесплатную медицинскую помощь в соответствии с Конституцией, где написано, что в государственных и муниципальных медицинских учреждениях лечение проводится бесплатно. А нам в отзыве правительства написали, у нас федеральными законами установлены достаточные нормативы для лечения.
А кто сказал, что у нас федеральные законы выше Конституции? У нас в Конституции записано: бесплатно, ну так и давайте бесплатно. Почему ссылаются на какие-то законы, которые ниже и не могут противоречить Конституции? Это справедливое требование? Справедливое. Необходимое? Необходимое.
Ну что тут говорить. У нас как всегда говорят: денег нет. Вот сегодня только я посмотрел, Пенсионный фонд сказал, что в прошлом году на пенсию вышло меньше на 355 тысяч человек, 355. Это благодаря тому, что повысили пенсионный возраст. Вот вам деньги.
У нас ежегодно вымирают участники войны, труженики тыла, их деньги экономятся. Ну давайте… это же дети войны, это дети тружеников тыла и дети участников войны. Ну давайте эти деньги, которые сэкономлены уже на вымирающем поколении, отдадим детям войны, ну пусть они ими попользуются, ведь им жить осталось там пять, десять лет, давайте отдадим, ну не хотим.
Каждый раз приходится убеждать и всё-таки в «Единой России» голосуют против. Ведь вы поймите, вот даже вы, члены партии «Единая Россия», ведь это речь идёт о ваших родителях. Я понимаю, что депутат на свою зарплату может содержать и родителей тоже, но, не у всех родственники депутаты, и когда ребенок войны живет на 7-8 тысяч рублей, то это позор для нашей нации.
Спасибо.
Казанков С. И., фракция КПРФ:
— У меня вопрос, Владимир Иванович, к вам. Я здесь, да. Собственно говоря, в 36 регионах России уже принят законопроект «О детях войны», и он работает, хотя регионов — доноров у нас в стране всего лишь 13. То есть будучи в средствах стеснённых, регионы принимают законопроект «О детях войны», потому что это те люди, которые выстояли в войне, которые построили страну. А мы у себя в Федеральном Собрании, имея такой огромный профицит, находим миллион причин, почему помочь не можем. Вот как вы объясните, почему бедные регионы помогать могут, а вот наше Федеральное Собрание не в состоянии помочь?
Мельник В. И.:
— Спасибо. Ну, мне кажется, что у нас федеративное устройство государства, и регионы вправе принимать свои законопроекты. И труженики тыла у нас обеспечиваются на региональном уровне. Поэтому и дети войны, мне кажется, должны не быть выше тружеников тыла.
Спасибо.
Шерин А. Н., фракция ЛДПР:
— Николай Васильевич, вы говорите об ответственности за неисполнение законодательства о детях войны. О какой ответственности идет речь, административной, гражданской, уголовной? И внесены ли вами в связи с этим корреспондирующие изменения? Заранее благодарю.
Арефьев Н. В.:
— Спасибо. Ну, что я должен сказать. Дело в том, что у нас, согласно нашему закону, на его реализацию потребуется 35 миллиардов рублей в год. Учитывая, что сегодня детей войны осталось 11 миллионов человек, и эти деньги потребуются на компенсацию за капитальный ремонт.
Что касается лечения, то согласно Конституции, оно бесплатное. И на компенсацию каких-то расходов денег никаких не требуется, потому что оно априори, согласно Конституции, бесплатное. Дополнительных никаких средств, денег, значит, дети войны не потребуют.
Что касается изменений в порядке ответственности, уголовной там или какой-то другой.
Я думаю, что ко второму чтению можно будет дополнить законопроект, в какой мере и кто будет отвечать по каким статьям Уголовного или Гражданского кодекса.
Вострецов С. А.:
— Да, Николай Васильевич, важный законопроект. Ко мне на прием приходят люди, наши как бы вот эти дети войны, но там есть категории как бы. Они просят выделить дети оккупированных территорий, то есть, те, кто был в оккупации, дети-сироты в первую очередь, кто остались.
Они в вашем законопроекте как-то отдельно выделены или они будут идти точно так же как и те дети, которые были как бы в республиках, которые, ну, у которых родители живы остались и те, которые как бы, ну, не находились под оккупацией, там в более, ну, там в таких простых условиях жилось? Это первый вопрос.
И второй вопрос уточняющий. Эта норма, она будет распространяться только на граждан России или тех детей, которые, ну, тогда же СССР, мы правопреемники, и на другие республики, то есть мы будем выплачивать эти деньги?
Спасибо.
Арефьев Н. В.:
— Спасибо.
Значит, у нас дети войны не подразделяются никак. Они по рождению с 1928 по 1945 год, независимо от того, где на территории Советского Союза они были, но именно на территории Советского Союза, не в Российской Федеративной Социалистической Республике, а на территории Советского Союза, поскольку война была на территории Советского Союза.
Поэтому мы не разделяем, кто потерял родителей, кто не потерял, кто был на оккупированной территории, кто был в концлагерях, мы их не разделяем. Мы их считаем всех равными детьми войны, они пострадали все, кто-то в большей мере, кто-то в меньшей мере. Но, если мы начнем тонкости эти различать, мы никогда не придем ни к какому мнению, потому что, ну, это только будет вселять раздор. Одни сироты, другие не сироты.
Я хоть сам дитем войны не являюсь, но я знаю, как жили люди в начале 50-х годов все, и кто с отцами и кто без отцов был. Дело в том, что у кого отцы погибли, те получали за погибшего хоть какую-то доплату, пенсию.
А вот у кого отцы остались живы, те выживали сами по себе, безо всякой доплаты. Нищета была беспросветная, поэтому говорить о том, что кто-то как сыр в масле катался, однажды здесь употребили такой термин, да никто не катался как сыр в масле, даже дети чиновников, потому что война уравняла всех.
Что касается, на кого закон распространяется, у нас в законе чётко прописано — на граждан Российской Федерации, которые во время войны проживали на территории Советского Союза. То есть мы имеем в виду только граждан Российской Федерации, на других это не распространяется.
Если будет распространяться, то только в той мере, в какой принят двусторонний договор в отношении детей войны или пенсионеров. Как это, пока ещё только с двумя странами заключён договор. Поэтому пока только на граждан Российской Федерации.
Коломейцев Н. В.:
— Спасибо.
Уважаемый Владимир Иванович, не считаете ли вы ущемлением конституционных прав 57 субъектов Российской Федерации, у которых не принят закон о детях войны? Потому что 28 приняли, а 57 не приняли. Ну, в чём виноваты дети войны, такие же по возрасту, что у них руководство, может быть, менее ушлое, нефти не нашли, газа и так далее? Спасибо.
Мельник В. И.:
— Спасибо, Николай Васильевич.
Нет, не считаю, потому что у нас федеративное устройство, и каждый регион имеет право на это. Спасибо.
Коломейцев Н. В.:
— Уважаемый Александр Дмитриевич, уважаемые коллеги, нет ничего приятнее, чем смотреть на бегущую воду, горящий огонь, на труд другого человека и его критиковать. Понимаете? Поэтому, с моей точки зрения, Сергей Алексеевич Вострецов, он все время советует. У вас есть такое же право законодательной инициативы. Бумагу выдают, ручки есть. Садитесь и напишите, что хотите вы. Мы восьмой раз пишем. Да, может быть, не так, может быть, и с изъяном. Но, уважаемые коллеги, вы ведь поймите, мы говорим о категории людей, созидавших Советский Союз, создавших сверхдержаву.
Вот у меня два моих родителя, ныне покойных, они были детьми войны. Они с девяти лет работали, собирали мины, работали в сельском хозяйстве.
Не получили больших пенсий, зарплат и досрочно ушли из жизни. И таких у нас миллионы.
С моей точки зрения, это глубоко цинично заявлять, что это не федеральная обязанность. Вот здесь сидят уважаемые мной люди, которые в ранге областных руководителей мне давали письменные ответы о том, что это федеральная обязанность и мы, как Заксобрание обязательно поддержим, если это будет федеральное. Сегодня, став депутатами Госдумы, они думают по-другому.
Но я глубоко убежден, и дети войны и участники военных конфликтов, они не виноваты, что вы поддержали 122 закон. До принятия 122 закона у них такие льготы были. Понимаете, в чем проблема? Вы нарушили Конституцию, 55-ю часть 2, и резко уменьшили их социальные возможности. Понимаете? Причем это было многократно. Вы пять раз поменяли пенсионное законодательство, и убрали их предыдущие заслуги. Не виноваты они, что они были на одной территории, потом, строя страну, попали в другие места. И они не виноваты, что они попали в субъекты, у которых нет нефти и газа, в которых не зарегистрированы, в силу того, что они называют себя второй или третьей столицей, нефтяные, газовые и другие компании.
Поэтому, ну, мы должны быть честны перед собой.
Если честно я, когда начал слушать Послание, и президент начал с демографии, то был уверен, что в год 75-летия он обязательно перейдет к этой категории и, думаю, именно поэтому перенесли наш закон с рассмотрения.
Но, я думаю, может, он на прозапас оставил это сделать в феврале указом. Но вот здесь выступать и клеймить то поколение, это вообще цинично.
Чем вы отличаетесь от тех же эсэсовцев или от бандеровцев, если вы цинично отказываете в минимальной социальной помощи? Кто довел до того, что у них минимальная пенсия?
Вы добавьте, я от фракции. Добавьте, пожалуйста. От фракции. (Микрофон отключён.)
Председательствующий:
— Николай Васильевич, ну что такое! Смотрите, реакция зала какая. Николай Васильевич, давайте более корректно себя вести, всё-таки вы с трибуны Государственной Думы выступаете, так же нельзя. Включите микрофон. Завершайте.
Коломейцев Н. В.:
— Поэтому, уважаемые товарищи, уважаемые коллеги, давайте мы с вами… В принципе, я приношу извинения, если кого- то обидел в горячности, но я вообще-то сказал: есть, чем вы, если. А предлоги «если», уважаемые коллеги, поэтому если вы сердитесь, значит, вы виноваты.
Поэтому, уважаемые коллеги, я предлагаю вам — всё-таки отклоните наш закон. Но давайте мы от комитета по труду и социальной политике в преддверии 75-летия примем такой закон, потому что, поверьте мне, вот эти оставшиеся 10 с небольшим миллионов граждан, которые были детьми во время Великой Отечественной войны, более половины живут крайне бедно.
Они сегодня испытывают вообще-то колоссальные недуги из-за того, что у них не хватает финансов, при том, что в государстве 8 триллионов ФНБ, при том, что в государстве 3 триллиона профицит, при том, что мы с вами 184 полномочия передали из Федерации, федеративные полномочия на субъект, а субъект на нищие муниципалитеты.
Ну, вы поймите, ну это же дисбаланс очевиден. Если с одной стороны 2,3 триллиона долги у консолидированных бюджетов, а с другой стороны у вас больше 3 триллионов профицит, ну неужели это непонятно? Вот они, деньги. Что тут источники, они все очевидны. И я боюсь, что нынешняя смена не приведёт к тому, что мы думаем. Я боюсь, что у нас наступит очередной либеральный реванш, который приведёт к ещё большему ущемлению как раз того героического поколения.
Прошу поддержать закон. Спасибо.
Арефьев Н. В.:
— Я всё-таки не услышал аргументов против этого закона. И хотя Михаил Васильевич с таким надрывом здесь говорил о несущественных фактах нашего законодательства, это только говорит о слабости позиции, потому что закон-то надо принимать.
Вот говорят: у нас бесплатное здравоохранение. Ну зайдите в московскую поликлинику, в любую, прямо около двери весит прейскурант: что, почём. Ну зайдите, если вы так убеждены, что у вас здравоохранение совершенно бесплатное. Анализы замучили. 600 рублей анализ. Анализ крови от 1 тысячи 200 до 2,5 тысяч. Это деньги. А эти анализы надо сдавать в год по несколько раз.
Это, что, бесплатное здравоохранение? Я в санатории был, мне сделали химический анализ крови за 2 тысячи 800 рублей, вот тебе — бесплатно. Поэтому говорить о том, что оно у нас бесплатно, — загляните в бюджет, это когда мы бюджет принимали, посмотрите консолидированный бюджет, какие доходы за медицинские услуги, — 3 триллиона в консолидированном бюджете. Эти 3 триллиона изъяты, в том числе, у детей войны. Ну о чём ещё говорить? Возьмите свои региональные бюджеты и увидите, сколько за медицинские услуги содрано с населения денег. О чём ещё говорить?
То, что капитального ремонта люди не дождутся, ну, вы и сами понимаете, они тысячу лет жить не будут, а капитальный ремонт через 20-30 лет только будет проведён. Зачем они платят его, скажите на милость. Что у нас денег нет совсем?
Вот здесь Михаил Васильевич возмущался: вот наш закон КПРФ написали специально для общественной организации. Да, Михаил Васильевич, что вы возмущаетесь, у нас общественная организация создана в 2012 году и работает успешно. И только благодаря этой организации мы в 23 регионах пробили закон «О детях войны», это здесь вот непробиваемое. Вы говорите: а как это они должны, это что-то новое, общественная организация участвовать должна в разработке нормативных актов. А вы, что, совсем не знаете? Вы хоть в свой регион зайдите, при каждом губернаторе есть общественный совет, есть, и туда входят все общественные организации, где рассматриваются вот эти вопросы.
А помните, у нас вот здесь вот пригласили на заседание Думы даже политические партии, которые не преодолели пятипроцентный барьер? Это же тоже нарушение законодательства, это что-то новое. Но это плохое или хорошее? Так чего вы тут возмущаетесь, слюной-то брызгаете? Надо принимать закон, надо принимать, его ждут 11 миллионов людей.
И потом уж, Михаил Васильевич, если на то пошло, надо было возмущаться, когда вот здесь принимали закон, который уводил от уголовной ответственности наше жульё, сбежавшее за границу, вот тогда я не видел, чтобы кто-нибудь здесь возмущался. Я не видел, чтобы было возмущение, когда освободили наших олигархов за рубежом от уплаты налогов в российский бюджет. Я не видел никакого возмущения, когда в офшорных зонах освободили нашу олигархию от всех видов налогов.
А вот здесь копейку своим родителям вам жалко. Да как же не стыдно в год 75-летия Великой Победы говорить такие вещи.
Я не вижу оснований не принимать этот закон. Я согласен с Ниловым о том, что закон, если надо, давайте обсудим и решим, что с ним делать, но не принимать этот закон просто кощунственно в юбилейный год.
Спасибо.
Парфенов Д. А., фракция КПРФ:
— Спасибо, Александр Дмитриевич.
Хотелось бы просто небольшой уточняющий вопрос задать. Дело в том, что есть опасение, что сейчас принимая решение, мы можем поторопиться неосознанно — это связано с тем, что когда действующий, новый Председатель Правительства Мишустин посещал фракции политические перед пленарным днём, когда было дано одобрение на то, чтобы он занял эту должность, он проявил неподдельный интерес к вопросу о статусе «детей войны».
И в этой связи хотелось бы понять, просто председатель-то уже успел ознакомиться с этим законопроектом, потому что на момент встречи во фракции он ещё не ознакомился. И если, допустим, мнение нового состава кабинета будет положительным, отличаться, но тогда мы просто сами себя поставим в довольно неуклюжее положение.
